Неточные совпадения
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей
дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он
купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
«Ты скажи, за что,
Молодой
купец,
Полюбил меня,
Дочь крестьянскую?
Я не в серебре,
Я не в золоте,
Жемчугами я
Не увешана...
— Да-с, — прибавил
купец, — у Афанасия Васильевича при всех почтенных качествах непросветительности много. Если
купец почтенный, так уж он не
купец, он некоторым образом есть уже негоциант. Я уж тогда должен себе взять и ложу в театре, и
дочь уж я за простого полковника — нет-с, не выдам: я за генерала, иначе я ее не выдам. Что мне полковник? Обед мне уж должен кондитер поставлять, а не то что кухарка…
Они прошли по лавкам. Вера делала покупки для себя и для Марфеньки, так же развязно и словоохотливо разговаривая с
купцами и с встречными знакомыми. С некоторыми даже останавливалась на улице и входила в мелочные, будничные подробности, зашла к какой-то своей крестнице,
дочери бедной мещанки, которой отдала купленного на платье ей и малютке ситцу и одеяло. Потом охотно приняла предложение Райского навестить Козлова.
За обедом, кроме домашних —
дочери генерала с ее мужем и адъютанта, были еще англичанин, купец-золотопромышленник и приезжий губернатор дальнего сибирского города. Все эти люди были приятны Нехлюдову.
Коллежский регистратор женился на
дочери каторжного, надворный советник — на
дочери поселенца, капитан — на
дочери поселенца,
купец — на крестьянке из ссыльных, дворянка вышла за поселенца.
Птицын объяснил, обращаясь преимущественно к Ивану Федоровичу, что у князя пять месяцев тому назад умерла тетка, которой он никогда не знал лично, родная и старшая сестра матери князя,
дочь московского
купца третьей гильдии, Папушина, умершего в бедности и в банкротстве.
— За бедных?.. — Домовладелица задумалась и, наконец, сказала: — Пусть кто хочет выходит; но я моих
дочерей отдам за
купцов…
— Да, я имею трех взрослых
дочерей, — стонала сентиментальная сорокалетняя домовладелица. — Одну я выдала за богатого
купца из Астрахани. Он вдовец, но они счастливы. Дворяне богатые нынче довольно редки; чиновники зависят от места: доходное место, и хорошо; а то и есть нечего; ученые получают содержание небольшое: я решила всех моих
дочерей за
купцов отдать.
Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной
купец дал свое благословение
дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою сестры старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали жить да поживать, добра наживать. Я сама там была, пиво-мед пила, по усам текло, да в рот не попало.
Вот и собирается тот
купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и говорит он своим любезным
дочерям: «
Дочери мои милые,
дочери мои хорошие,
дочери мои пригожие, еду я по своим купецкиим делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, и мало ли, много ли времени проезжу — не ведаю, и наказываю я вам жить без меня честно и смирно; и коли вы будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы, каких вы сами похочете, и даю я вам сроку думать на три дня, и тогда вы мне скажете, каких гостинцев вам хочется».
У честного
купца дух занимается, подходит он ко тому цветку, запах от цветка по всему саду, ровно струя бежит; затряслись и руки и ноги у
купца, и возговорил он голосом радошным: «Вот аленькой цветочик, какого нет краше на белом свете, о каком просила меня
дочь меньшая, любимая».
Честной
купец призадумался и сказал потом: «Хорошо,
дочь моя милая, хорошая и пригожая: привезу я тебе таковой венец; знаю я за морем такова человека, который достанет мне таковой венец; а и есть он у одной королевишны заморския, а и спрятан он в кладовой каменной, а и стоит та кладовая в каменной горе, глубиной на три сажени, за тремя дверьми железными, за тремя замками немецкими.
Позвал честной
купец к себе другую
дочь, середнюю, рассказал ей все, что с ним приключилося, все от слова до слова, и спросил: хочет ли она избавить его от смерти лютыя и поехать жить к зверю лесному, чуду морскому?
И когда пришел настоящий час, стало у молодой купецкой
дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она то и дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться в дальний путь; а сестры с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась
дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным
купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение родительское, простилась с сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Так и пал
купец на сыру землю, горючьми слезами обливается; а и взглянет он на зверя лесного, на чудо морское, а и вспомнит он своих
дочерей, хорошиих, пригожиих, а и пуще того завопит источным голосом: больно страшен был лесной зверь, чудо морское.
Возговорит
купцу зверь лесной, чудо морское: «Не хочу я невольницы: пусть приедет твоя
дочь сюда по любви к тебе, своей волею и хотением; а коли
дочери твои не поедут по своей воле и хотению, то сам приезжай, и велю я казнить тебя смертью лютою.
Много у него было всякого богатства, дорогих товаров заморскиих, жемчугу, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны; и было у того
купца три
дочери, все три красавицы писаные, а меньшая лучше всех; и любил он
дочерей своих больше всего своего богачества, жемчугов, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны — по той причине, что он был вдовец и любить ему было некого; любил он старших
дочерей, а меньшую
дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее.
Прошел третий день и третья ночь, пришла пора расставаться честному
купцу, расставаться с
дочерью меньшою, любимою; он целует, милует ее, горючьми слезами обливает и кладет на нее крестное благословение свое родительское.
Проснулся
купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне
дочерей своих любезныих, хорошиих и пригожиих, и видел он
дочерей своих старшиих: старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна
дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней
дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же
дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка; и стало у него на душе и радошно и не радошно.
И возговорит тогда честной
купец своим
дочерям родимыим, хорошиим и пригожиим: «Не потерял я своего богатства великого, а нажил казны втрое-вчетверо; а есть у меня другая печаль, и скажу вам об ней завтрашний день, а сегодня будем веселитися».
Залился слезами честной
купец, обнял он свою меньшую
дочь любимую и говорит ей таковые слова: «
Дочь моя милая, хорошая, пригожая, меньшая и любимая!
Позвал честной
купец меньшую
дочь и стал ей все рассказывать, все от слова до слова, и не успел кончить речи своей, как стала перед ним на колени
дочь меньшая, любимая и сказала: «Благослови меня, государь мой батюшка родимый: я поеду к зверю лесному, чуду морскому и стану жить у него.
Заутра позвал к себе
купец старшую
дочь, рассказал ей все, что с ним приключилося, все от слова до слова, и спросил: хочет ли она избавить его от смерти лютыя и поехать жить к зверю лесному, к чуду морскому?
Думал, думал
купец думу крепкую и придумал так: «Лучше мне с
дочерьми повидаться, дать им свое родительское благословение, и коли они избавить меня от смерти не похочут, то приготовиться к смерти по долгу христианскому и воротиться к лесному зверю, чуду морскому».
И отец ее, честной
купец, похвалил ее за такие речи хорошие, и было положено, чтобы до срока ровно за час воротилась к зверю лесному, чуду морскому
дочь хорошая, пригожая, меньшая, любимая; а сестрам то в досаду было, и задумали они дело хитрое, дело хитрое и недоброе: взяли они, да все часы в доме целым часом назад поставили, и не ведал того честной
купец и вся его прислуга верная, челядь дворовая.
Призадумался честной
купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо,
дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть он у
дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной: и схоронен тот тувалет в терему каменном, высокиим, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажен, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и день и ночь, с саблею наголо булатного, и ключи от тех дверей железныих носит королевишна на поясе.
У старика была
дочь, и дочь-то была красавица, а у этой красавицы был влюбленный в нее идеальный человек, братец Шиллеру, поэт, в то же время
купец, молодой мечтатель, одним словом — вполне немец, Феферкухен какой-то.
Брак на перезрелой
дочери какого-то купца-откупщика спас его.
Он вписался в
купцы, женился на молодой купеческой
дочери и выглядел совершенно природным
купцом.
Были и пассажиры, несколько крестьян, толстый
купец в енотовой шубе, священник с
дочерью, рябой девицей, человек пять солдат, суетливые мещане.
— За меня отдадут-с… У меня, Марья Матвевна, жалованье небольшое, а я и тут способы изыскиваю… стало быть, всякий
купец такому человеку
дочь свою, зажмуря глаза, препоручить может… Намеднись иду я по улице, а Сокуриха-купчиха смотрит из окна:"Вот, говорит, солидный какой мужчина идет"… так, стало быть, ценят же!.. А за что? не за вертопрашество-с!
Она говорила, что ей нечем жить, надобно зарабатывать деньги, и вот она нашла работу — будет учить
дочь казначея Матушкина и внука Хряпова,
купца.
Теперь взять хоть Настю Шабалину — вышла за сарапульского
купца; Груня Пятова в Москву вышла; у Савиных
дочь была замужем за рыбинским
купцом, да умерла, сердечная, третий годок пойдет с зимнего Николы.
У Колобовых были две
дочери, кроме Ариши, и обе вышли за
купцов в Нижний; у Савиных, кроме Дуни, была
дочь за рыбинским купцом-миллионером; Груня Пятова в Москву вышла, Настя Шабалина в Сарапуль…
Такой красивый, такой молодец и струсил. С бубном стоит! Ха, ха, ха! Вот когда я обижена. Что я? Что я? Он плясун, а я что? Возьмите меня кто-нибудь! Я для него только жила, для него горе терпела. Я, богатого
купца дочь, солдаткой хотела быть, в казармах с ним жить, а он!… Ах, крестный! Трудно мне… духу мне!., духу мне надо… а нет. Била меня судьба, била… а он… а он… добил. (Падает к Аристарху на руки).
Женщина осталась с дочкой — ни вдова, ни замужняя, без куска хлеба. Это было в Воронеже, она жила в доме
купца Аносова, дяди Григория Ивановича, куда последний приехал погостить. За год до этого, после рождения младшей
дочери Нади, он похоронил жену. Кроме Нади, остались трехлетний Вася и пятилетняя Соня.
Она чувствовала потребность высказаться пред Смолиным; ей хотелось убедить его, что она понимает значение его слов, она — не простая купеческая
дочь, тряпичница и плясунья. Смолин нравился ей. Первый раз она видела
купца, который долго жил за границей, рассуждает так внушительно, прилично держится, ловко одет и говорит с ее отцом — первым умником в городе — снисходительным тоном взрослого с малолетним.
Ночевал я в Макарихе у Карповны, а утром уже вместе с Редькой обивал мебель у одного богатого
купца, выдававшего свою
дочь за доктора.
Фекла.
Купца третьей гильдии
дочь. Да уж такая, что и генералу обиды не нанесет. О
купце и слышать не хочет. «Мне, говорит, какой бы ни был муж, хоть и собой-то невзрачен, да был бы дворянин». Да, такой великатес! А к воскресному-то как наденет шелковое платье — так вот те Христос, так и шумит. Княгиня просто!
Бывало, как ударит всей пятерней по столу да вскрикнет: «Плевать я, говорит, на того, который стыдится быть
купцом; да не выдам же, говорит,
дочь за полковника.
Купец все эти трудности и высказывает за чаем жене и
дочери, для которой особенно надо было улучить первые силы, а какой-то «пустошный человек», неведомо, городского или сельского звания, все между разными кибитками ходит под сараем да как будто засматривает на орловских
купцов с намерением.
Здесь он отыскал своих неблагодарных родственников, покинувших его в Крутом, но не встретил у них родственного приема. Он стал нищенствовать по городу и рассказывать, будто
купец ездил к угоднику не для
дочери, а молился, чтобы хлеб подорожал. Никому это точнее Фотея известно не было.
В одном представлении было много русских: один знакомый профессор с двумя женами, то есть с законной и с романической, — и
купец из Риги, раскольник, — лечиться ездил с
дочерью, девушкою…
Зыбкина. Диковинное дело, что у такого богатого, знаменитого
купца дочь засиделась.
В это-то время у меня тут как-то работку бог давал: четырех
купцов я женила; одну полковницкую
дочь замуж выдала; одного надворного советника на вдове, на купчихе, тоже женила, ну и другие разные дела тоже перепадали, а тут это товар тоже из своего места насылали — так время и прошло.
Купец привел под руку
дочь, провел ее в келью и тотчас же ушел.
Купец рассказал, что
дочь его, девица двадцати двух лет, заболела два года тому назад, после скоропостижной смерти матери, ахнула, как он говорит, и с тех пор повредилась.
Он позвонил в колокольчик и вышедшему келейнику сказал, что пускай
купец этот с
дочерью придет теперь.
Он читал молитву, в которой говорил о своем отречении от мира, и торопился поскорее прочесть ее, чтобы послать за
купцом с больною
дочерью: она интересовала его.